«Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца» - читаем мы на предметах повседневного обихода средневековой Руси. Любовь – это высшая духовная потребность человека. Интересно рассмотреть, какое влияние оказывает любовь на нашу ментальность.

Сознание русского человека предельно конкретно - «Вiзьмишь в руки – маешь вещь». Поэтому в нашей жизни нет утончённого культивирования чувства влюблённости, отсутствует культ Прекрасной Дамы (как это имело место в европейской культуре), массово не празднуется активно внедряемый День святого Валентина – праздник всех влюблённых. 8 марта мы поздравляем всех женщин – коллег, подруг, родных и близких, а не конкретную избранную особу. Международный женский день, введённый в советское время пламенными революционерками, стал поистине народным праздником. В дореволюционной России женский день имел свой аналог – по православному календарю поздравляли женщин в честь жён-мироносиц. Можно вспомнить и дохристианские времена, празднование дня Ивана Купалы – языческую мистерию с обязательными омовениями и оргиями во славу Лады и Леля. Что касается святых Петра и Февронии, каковых православная церковь почитает истинными влюблёнными, то они являют собой пример верности и нерушимости религиозного брака. А он был заключён, если верить легенде, благодаря чудесному исцелению Петра и без особого рвения с его стороны. Итак, сама любовь, а не влюблённые, семья, а не чувства, женщины, а не конкретная возлюбленная.

Женщина нашим сознанием не идеализируется. Её место – не на балконе в образе утончённой аристократки, к ногам которой средневековый рыцарь несёт награбленные в Константинополе сокровища. Она – рядом, зримая, родная, необходимая. Легендарные амазонки, защищающие себя во время пребывания в военных походах мужей, былинная женщина-богатырь Василиса Микулишна, историческая Василиса Кожина – участник войны 1812 года, наводящие на фашистов ужас «ночные ведьмы»… Примеры мужества и исключительной жертвенности русских женщин, не требующих вульгарного поклонения и в прямом смысле слова подставляющих хрупкое плечо. Но это ещё пример самоотверженной любви. Любовь, согласно нашей ментальности, есть призыв к активному действию, к подвигу. А не упоение возвышенным чувством с одухотворённым его смакованием и нюансировкой. Что характерно, само чувство допускается, переживается, но не доводится до безысходной трагедии. Пример тому – народные частушки и так называемые «страдания». Вот есть где разгуляться народному юмору – гротеску, хулиганству, иронии и самоиронии! Чувству не дают выйти из своих берегов, очерчивая определённые границы.

Ещё одна черта любви по-русски: её жизненность, оптимизация, целесообразность. Любовь – цементирующий материал для строительства семьи, общества, государства. Любовь понимается конкретно, физически. Неспроста на Руси всегда культивировали внешнюю красоту, ставили её выше богатства. Красота возбуждает чувство, она в союзе с физическим здоровьем способна укрепить род, улучшить породу и облагородить потомство. Неспроста в русском языке предпочтение какому-либо блюду, занятию и особенное отношение к конкретному человеку обозначается одним и тем же глаголом – «люблю».

Русские – народ темпераментный, но в то же время сдерживаемый многовековой христианской традицией. Всё, что выходит за границы установленного обществом и религией идеала, мы безопеляционно окрещиваем блудом и грехом. Не впадая при этом в фарисейскую праведность и назидательность. Допуская порок как слабость человеческой природы, мы крепко держимся за наши духовные лекала. Наша национальная черта – установить границы дозволенного и обязательно их нарушить. Так устроена наша психика, это предписывал и аграрный календарь, где всенародные языческие гуляния с обязательным ритуальным перееданием и всевозможными излишествами сменялись жёстким постом. Своего рода хлыстовство. Однако никакая любовь в наших глазах не может оправдать преступление, предательство, подлость. В русской ментальности любовь никогда не будет являться смягчающим вину обстоятельством. Сам собою напрашивается литературный пример – гоголевский «Тарас Бульба».

Любовь есть гармония повседневности. Проведённая через религиозное чувство, она заряжает и наэлектризовывает всё пространство. Любовь понимается прежде всего как лад, как гармоничное домостроительство и мироустройство. Это не сугубо личное, касаемое только двоих дело. Любовь – стержень, вокруг которого вращается вся наша жизнь, включая в свою орбиту всё новых близких по духу людей. Забытое обращение «браток», «отец», «сестрица», «мать», «дочь» со стороны незнакомых людей… Это уже христианское понимание любви, чувство родства ко всему человечеству, так недавно утраченное. Однополярный мир со своим неистовым поклонением золотому тельцу навязывает любовь только как индивидуальное персональное чувство, которое может быть каким угодно, в том числе извращённым. В общественной жизни люди разобщены, одиноки, запуганы и беспомощны. Вспомним один из признаков надвигающегося Апокалипсиса: «и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф 24:12). Как раз то, нужно для успешного глобального управления. Подобная форма взаимоотношений между людьми возможна в мегаполисе, но совершенно неприемлема в небольших городах и посёлках необъятной России-матушки. Любовь, не выходящая за стены собственного жилища – убога, ущербна и эгоистична. А в нашем сознании приравнивается к нелюбви.
Любовь есть общение. Главным пожеланием молодожёнам остаётся «совет да любовь». Ещё в предыдущем поколении деревенская молодёжь собиралась на «гуляния». Приглашали профессионального гармониста, пели, плясали, провожали домой девчат. Пример, когда поистине народное сотворчество в союзе с живым общением способствовало выбору пары, в идеале, и как правило – на всю жизнь. Разрушение этой традиции, отсутствие в полном смысле слова культурного досуга у русских людей привело к гибели деревни, к разрушению семьи, деградации личности, переформатированию народа. Ибо русский народ – самый общинный и общежительный по своей природе, способный к социальной самоорганизации. Никакое виртуальное общение не заменит живого коллектива людей, где каждый может выделиться бойкостью, чувством юмора, красотой и талантом!

Любовь, являясь стержнем нашей жизни, не обладает самоценностью. В этом заложено противоречие. К любви стремятся опосредованно, через служение высшему принципу. Она есть то, что прилагается, даётся свыше, сверх заслуг. Главный герой в русской волшебной сказке отправляется за тридевять земель не в поисках невесты, а идёт туда, повинуясь воле отца. Елена Прекрасная достаётся ему как главный приз, как награда за смелость, смекалку, доброту. Мы не любим саму любовь. Мы любим профессию, друзей, Отечество. «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь» - звучало в популярной советской песне. Она есть тайная, робко ожидаемая награда, подарок судьбы. Поэтому русские не спешат вербализовать свои чувства, не хотят их озвучить, по-язычески боятся сглазить, спугнуть счастье.
Можно отдельно поговорить о любви русского человека к родной природе, к родимой земле, к Родине, к высшей Правде, к Богу, к братству… но все эти смыслы органически переплетаются и проецируются на образ любимого человека. Итак, будем любить друг друга, как заповедал нам Христос!