Духовно-нравственные достижения народа заключены в его культуре – политической, художественной, религиозной, теоретической. Проявляются эти достижения в устройстве государства и социума, в эстетике бытия, в традициях, в устремлениях и господствующей идеологии [1, с.279].

Несмотря на различные, порой отвратительные поступки отдельных людей, на различную степень воспитанности, всё же можно говорить о духовности народа как целого, которая разлита, растворена в нём, определяя общий уклад жизни. Она есть сдерживающий фактор частных проявлений животной необузданности человека, его «отдельности», «хата-с-крайности» – всякий, даже избегающий культуры вынужден приобщаться к ней, подчиняясь общим правилам общежития [2, с.14]. Духовность, даже проявляясь в одном человеке есть то общее, что не только связывает его со своим народом, но и связывает в нём сам народный организм воедино. Нравственность как культура неистребима в народе (пока он остаётся таковым), её невозможно вытравить, как невозможно вытравить язык (концентрирующий всю культуру [1, с.213]), не уничтожив вместе с тем и его носителя.
Духовность сохраняется, с одной стороны, благодаря национальному образу жизни (который, несмотря на, порой, значительные перемены, в своём существе остаётся неизменным), с другой – в государственном устройстве и законах, которые призвана охранять власть, как организующий центр нации. Когда уклад народной жизни претерпевает изменения и уже не справляется с задачей обуздания природной распущенности, когда индивидуальный отрыв от духовной культуры своего народа приобретает массовый характер, то можно говорить о разложении общества, причём не только нравственном. В такой ситуации решающее значение приобретает целенаправленная деятельность власти по восстановлению этой связи – через воспитание, пропаганду, разумную организацию социума. В нашей богатой истории мы имеем примеры подобного нравственного возрождения, ближайший и самый яркий из которых – государственная политика периода культурной революции 20-х годов [3, с.42]. Здесь находит разрешение практическая форма «главного философского вопроса»: «бытие определяет сознание или же сознание определяет бытие?». Применительно к Русскому миру ответ таков: Русская идея (которая есть единство, понятия и реальности, т.е. сознания и бытия [4, с.121]) определяет как сознание русского социума, так и его бытие. Конкретнее – идея как сознание власти определяет социальное бытие, формирующее народное сознание, но общенародное нравственное состояние сознания, в свою очередь, существенно влияет на сознание и бытие властвующей элиты.

Третьим (связывающим эти два субъекта) хранителем национальной духовности является «ум, честь и совесть», глас народа – его духовная элита, вместившая и воплощающая собой всю накопленную культуру, т.е. Русскую идею. Выразители народных чаяний, хранители его духа, «властители дум» – также организующий центр национального индивидуума, но организующий не его бытие (это – задача государственной власти), а непосредственно сознание народа. Святые, подвижники, герои, интеллигенты (в подлинном смысле этого слова) не только являлись вдохновителями нации, примером для подражания каждому её члену, но и укором для всех, кто не соответствует достигнутой народом нравственной высоте (укором молчаливым – для всякого нарушителя нравственных устоев, и громогласным – для власти и общества при отклонении их от духовной основы нации, от её идеи). Опираясь на своих духовных водителей, народ мог позволить себе проявлять негодование в адрес властной распущенности, и тем удерживал её от разложения, власть же, прислушиваясь к духовным авторитетам, совершенствовала общественный порядок, не позволяя разлагаться народу.

Эти три страты общества – его духовная элита (выражающая и оформляющая народную идею), политическая элита (организующая на её основе общественное бытие народа) и собственно народ (чувствующий и стремящийся следовать ей) исторически создавали баланс, взаимно дополняя, поддерживая и контролируя друг друга, таким образом сохраняя и умножая духовно-нравственные приобретения и не допуская отклонения от интересов социального целого, от идеи русского народа.
В последнее время – время научно-технического взлёта цивилизации, произошёл разлад этого, действовавшего веками механизма (тем самым окончательно обнаружив его недостаточность). Стремительное развитие средств коммуникации, социальных технологий обнаружило невиданные ранее способы воздействия на общественное сознание и бытие. В полной мере овладевшая этими средствами правящая элита приобрела практически безграничные возможности свободно структурировать социальный организм, относительно просто преодолевая самые сложные препятствия. Однако политический орган социума исторически всегда составлялся из людей, ориентирующихся на формирование внешнего бытия, а не собственного сознания, на материальное, а не на духовное, людей, стремящихся к власти, а не к нравственному совершенствованию. В силу этих обстоятельств, поистине божественная научная и техническая мощь, приобретённая человеком и способная помочь осуществлению разумного, справедливого, совершенного во всех отношениях социального устроения, оказалась направлена на утверждение частных, своекорыстных интересов властвующей части общества [5, с.23].
Правящий класс получил шанс освободиться от всяких сдерживающих влияний – как со стороны народа, так и со стороны его нравственных авторитетов, чем и не преминул воспользоваться. Избавившись от контроля общества и почувствовав вкус субъективной свободы, природный эгоизм стремится освободиться от всяких ограничений в достижении своекорыстных личных интересов. Для тех, кто не впитал в себя в полной мере духовную культуру народа, эти ограничения, налагаемые общенародной нравственностью, всегда воспринимались как внешнее давление, как насилие над личностью, обуреваемой страстями и увлечённой похотями. Имея в своём распоряжении не виданные ранее средства манипуляции обществом, природно-эгоистическая сторона управленческого сословия смогла, наконец, сбросить с себя эту обузу.

Отбор в политическую элиту всегда происходил по принципу наилучших организационных умений, а не наилучших нравственных качеств личности. Теперь же он превратился в нравственный антиотбор – когда наиболее адекватным правящему классу представляется человек, наиболее корыстный, наиболее безнравственный, далее всего отошедший от интересов общего [8, с.55]. Политическая власть из головного члена народного индивидуума трансформировалась в паразитический орган, в «раковую опухоль» на его теле [6, с.9—21]. Окончательно переродившаяся в плутократию властная система не только отвергает всякого волей случая попавшего в неё нравственно состоятельного человека, который «ищет не своей пользы а пользы всех» [7, 1Кор.10:24], но даже, если таковой встал бы во главе её, по своему существу не сможет подчиниться ему. Тем более, в такой среде, человек, духовно не усовершившийся, приобретая властные полномочия, не находит внутренних сил противостать коррупции своей души и стремительно перерождается в соответствующего системе циничного, алчного, бессовестного функционера.

Сегодня зависимость чиновничества от народа сведена к исчезающему минимуму, лучшая часть общества, интеллигенция осмеяна и маргинализирована, её авторитет уничижён. Произошёл окончательный развод вельможного сообщества с народом, ликвидирована прежняя связь между ними. Более того, паразитический класс встал подобно преграде между народом и его духовной элитой, препятствуя обоим соединиться в одно нравственное целое [7, Еф.2:14].

Неукрощённый эгоизм управляющего органа, побуждая заниматься лишь стяжанием личных благ, желает полностью освободить свою порочную природу от всяких оков нравственности, ориентируя деятельность властной машины, в том числе, на устранение любого влияния национального духа, омрачающего его чумовой пир. Нынешней властью всякая идеология (каковая лишь способна сплотить разлагающееся общество) отвергнута принципиально и заменена эрзацем – принципом неограниченного обогащения и удовольствий под лозунгом: «ешь, пей, веселись, ибо завтра умрём» [7, 1Кор.15:32]. Такая активно пропагандируемая установка откровенно противоречит культуре и традициям, нравственным основам и моральным нормам русского народа. Её воздействие на общество однонаправленно – углубление разрыва между человеком и культурой, потеря осмысленности бытия в океане т.н. свобод, разложение единого народа на конгломерат атомизированных индивидов. Развитие самой властной системы также однозначно – в сторону усиления коррупции, потери интереса к общему делу (если оно не способствует частному), соответственно, к непроходимому кризису, к потере управления и полному развалу государственных и социальных структур.

По этим причинам духовно-нравственное оздоровление общества невозможно в рамках сложившейся системы. Попытки усовершенствования социального порядка, попытки организации нравственного воспитания, попытки внедрения вдохновляющей национальной идеи вступают в непреодолимое противоречие с целями господствующей бандократии. Пытаться нравственно оздоровить общество, опираясь на безнравственную власть, так же бесполезно, как бороться с коррупцией в тотально коррумпированном государстве.
Несмотря на очевидный общий нравственный упадок, духовная культура народа никуда не исчезла и продолжает незаметную в повседневной суете жизнь. Всплывшая сегодня на поверхность животная разнузданность – лишь пена, скрывающая под собой притаившуюся на дне глубоко духовную природу русского мира. Изолированное извне от своих высоких идеалов, русское общество всё больше испытывает внутреннюю тягу к ним – никакие меры не способны предотвратить возникновение объединений на основе интереса к русской истории, народным традициям, многообразным проявлениям культуры нашего народа, к его всесторонним достижениям, ко всем его великим (как правило оклеветанным в последнее время) представителям [6, с.9—15]. Никакой разгул растленного мира не в силах помешать появлению бесчисленных энтузиастов, проникнутых народным духом и направляющих свою энергию на служение его идеалам, на организацию вокруг себя русского пространства. Так одуванчик – сколько ни хорони его под слоями асфальта – неуклонно пробивает себе выход к солнечному свету.

Русский народ пресыщен, подобно раствору, многовековыми духовными приобретениями, каковые всё более концентрируются в подлинно русских людях – тех, кто устоял перед разлагающим напором воцарившейся сегодня вседозволенности. Для нравственного оздоровления всего социума необходима общая связь таких локальных очагов – посредством единого «центра кристаллизации» Русского духа, составить который могут те, кто в самом себе прошёл этот путь духовного возрождения.

Русская культура, величайшая на Планете и всегда ориентировавшаяся на абсолютное, не предполагает иной реализации, кроме абсолютно совершенного мира. Также и народ, явившийся колыбелью этой культуры не вдохновляется ничем иным, кроме созидания Божьего мира «на земле как на небе». Этот новый мир возглавить способны также – только абсолютно беспорочные, святые люди [7, Откр.5:10]. Только таковым под силу обустроить и поддерживать такой нравственный уклад народной жизни, который соответствует русской идее и который можно назвать святым (не потому, что все праведники, а потому, что общая духовная атмосфера ставит всякие проявления безнравственности, нечистоты, вне рамок общества).

Параллельно с дальнейшим развитием порочной системы, неумолимо движущейся к своему закономерному завершению, неизбежно развивается новая, здоровая «низовая» структура общества – налаживание всесторонних связей между центрами русскости интенсивно происходит в последнее время. Первостепенной задачей сегодняшнего дня является задача собирания русской духовной элиты, способной взять на себя ответственность руководства процессом национального единения, охраняя его чистоту и уберегая от ошибок и вырождения. По отношению к тёмным делам нынешней, сложившейся на основе власто- и корыстолюбия структуры (крах которой неизбежен) единый духовный центр полностью индифферентен, ибо складывается на основе бескорыстия и отсутствия жажды власти в «мире сем» (но обретения власти над собой) [6, с.8—8]. Единственное стремление духовной элиты – самоотверженно служить Богу и Русской идее, а интерес направлен на построение иного, нравственного мира. Поэтому ничто нечистое не может попасть в её среду.

Только такая элита, являя собой образец высоконравственных отношений и личной беспорочности, может вызвать бесконечное доверие и уважение со стороны максималистского русского народа, готового только под таким руководством вдохновиться на любые свершения. Власть святых – это единственный путь выхода из кризиса, решения всех теперешних неразрешимых проблем и преображения русского общества в то, чем оно всегда жаждало и должно быть – в Святую Русь [5, с.170].

Пока нынешняя система ещё не изжила себя окончательно, пока ещё не произошло окончательное разрушение всех государственных и общественных институтов, остаётся время вплотную заняться формированием нового мира, его низовых и верховной структур, не растрачивая свои силы в «обустройстве» мира уже не подлежащего исправлению.
Чтобы духом не упасть, нам нужна Святая Власть!



Литература
1. Гегель Г.В.Ф. Философия права. — М., 1990.
2. Луначарский А. В. Воспитание нового человека. — Л., 1928
3. Калинин М. И. Об искусстве и литературе. — М., 1957.
4. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 2. — М., 1971.
5. Платон. Собрание сочинений в 3-х тт., т. 3 (1). — М., 1971.
6. ВладиМир. Руси Духовная Купель. — М., 2005.
7. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Синодальный перевод.
8. ВладиМир. Манифест Хозяина земли русской. — М., 2005.